Пробный отыгрыш.
Мне совестно за написанное. И я явно отклонился от темы.
Предупреждение: смерть персонажей.

Акт 1.
Ненависть.
С момента, как он вылупился из яйца, и его впервые взял на руки хозяин, кенар возненавидел этого человека. В нем было ненавистно все: и запах трусости, и то, что он не давал своим питомцам имена, его смех, садизм, подчиняющиеся ему близнецы… Да, близнецов птенец под номером 7 ненавидел еще больше – им Бердс скармливал болезненных или с дефектами птиц. Но убежать было невозможно – большую часть №7 и его семью держали в огромной клетке, а когда выпускали… Те маленькие камеры на шее были со встроенным детонатором, и если птица пыталась сбежать, то ее банально разносило в клочья. Это все вокруг думали, что они безмозглые создания, но Бердс знал, что птицы все понимают. Точнее, поняли, когда он устроил им наглядную демонстрацию того, что будет с непослушными. Вырваться на свободу хотел каждый, но никто не мог – боялись.
Хуже всего было то, что вместе с Бердсом птиц забрали в тюрьму. Глупо, скажете вы? Вся семья седьмого тоже так думала, но отпускать их никто не собирался. Их хотели убить, потому что посчитали слишком опасными, но хозяин (что удивительно) умолил взять их собой. Лучше бы убили. Каждый день птиц становилось все меньше, и они не возвращались, а Бердс мерзко нахихикивал, когда выпускал очередную пташку из клетки. Зачем – никому не было известно, но зато очень страшно, и каждый из семейства молился, чтобы следующим был не он.
Жизнь текла однообразно, а в седьмом ненависть и жажда свободы горели опаляющим пламенем. Он был самым воинственным и смелым, за что хозяин его и выделил, дрессируя больше остальных, и заставляя все больше себя ненавидеть, потому что каждое его прикосновение вызывало в кенаре жгучую волну отвращения и ярости.
Но чем дальше, тем становилось хуже. Бердс сбежал из тюрьмы с близнецами и какой-то отвратительной компашкой, конечно, не забыв забрать своих “любимцев”. И тогда птиц стали использовать для отвратительных целей - им приходилось наблюдать, как убивают и калечат невинных людей, служить подслушивающими устройствами и выполнять подобные мерзкие приказы хозяина. Жить не хотелось, но седьмой не собирался сдаваться.

Акт 2.
Страх.
Бердс что-то бормотал на тему больших денег и какого-то Мукуро, пока седьмой сидел у него на плече. Хозяин ждал своей очереди, а кенару с каждой секундой все сильнее хотелось выклевать ему глаза из-за этого отвратительно смеха, из-за слов об убийстве невинных девочек, похожих на ангелов. Интересно, а какие они, эти ангелы? Наверное, у них большие желтые крылья и пронзительные взгляды красивых черных глаз. И они не боятся людей.
Птице хотелось, чтобы вся семья осталась в порядке, ведь большая часть канареек была далеко, рядом с близнецами, которые не кичились того, чтобы съесть пару птичек. За это Бердс их не наказывал. Трусливый подонок.
Седьмой встрепенулся, когда хозяин поднялся и вышел из здания навстречу каким-то людям. Яркий свет ударил в глаза, и кенар невольно зажмурился и нахохлился – он так редко видел солнечный свет. Людей он ненавидел по определению, ведь за всю его жизнь ему не встретилось ни одного хорошего человека, но почему-то он невольно испытал симпатию к тем детям, что сейчас с ненавистью и злобой смотрели на хозяина. Им тоже было страшно, седьмой это чувствовал, но они были полны решимости, и их страх не был трусостью. Вот бы хоть один из них стал хозяином для его семьи… Но сейчас они были в проигрыше, и Бердс явно собирался их убить, а смотреть на это кенар не желал. Когда один из парней схватил хозяина за грудки и встряхнул, седьмой бросил на него восхищенный взгляд и вспорхнул с плеча. Он не собирался далеко улетать, но внезапно сердце сжало ощущение приближающейся смерти, перепугав птицу до того, что он принялся лететь, просто хоть куда-нибудь, лишь бы убежать от этого гнетущего чувства. Почему смерть? Ведь ему ничего не угрожает…

Акт 3.
Любовь.
Канарейки не были приспособлены для долгого полета, особенно, когда так страшно. Седьмой, в конец измученный, зацепился коготочками за полуразрушенную стену какого-то здания, но не удержался и упал внутрь, тратя последние силы на то, чтобы не разбиться об землю и нормально приземлиться. От страха он не заметил, что был не один, его больше заботила та паника, что билась внутри и сжимала внутренности склизким комком. Но, несмотря на усталость, он забился в руках непонятно откуда взявшегося человека, который осторожно взял перепуганную птицу в ладони, истошно чирикавшую и пытавшую выбраться. Сейчас седьмому было гораздо страшнее, чем совсем недавно, ведь люди – зло, и наверняка этот человек хочет сделать с ним что-то плохое. Но на удивление кенар почувствовал, как с него сняли ошейник с детонатором и отбросили в сторону, шепча что-то ласковое и успокаивающее. Он затих, тяжело дыша и пытаясь усмирить бешено колотящееся сердце, что постепенно… удавалось. То ощущение смерти исчезло, и появились покой и тепло. Впервые руки человека были для него такими теплыми и нежными, а голос – словно музыка. Наверное, кенар так бы и испустил дух в ладонях этого человека, просто уже не способный жить после таких переживаний, как вдруг он почувствовал, что всей семьи… уже нет, а рядом раздался звук небольшого взрыва. Значит, Бердс проиграл и взорвал всех птиц, чтобы они ушли вместе с ним, а седьмой оказался спасен. Человеком. Это не укладывалось в маленькой головке, заставляя сердце болезненно-сладко сжиматься от ощущения чего-то такого теплого внутри. Теперь ни в коем случае нельзя было умирать, ведь он нашел свободу. Пусть в руках другого человека, но от того, как оказалось, более желанную. Когда он, наконец, перестал дрожать и мысленно попрощался со всей семьей, пожелав им встретить настоящих ангелов, седьмой развернулся лицом к человеку и благодарно чирикнул, с искренней нежностью смотря на него маленькими черными глазками. Человек улыбнулся и тихо произнес:
- Здравствуй, Хиберд.